Неточные совпадения
Стародум(встает и все встают). Поди, мой
друг; однако я с тобою не
прощаюсь.
«Никакой надобности, — подумала она, — приезжать человеку
проститься с тою женщиной, которую он любит, для которой хотел погибнуть и погубить себя и которая не может жить без него. Нет никакой надобности!» Она сжала губы и опустила блестящие глаза на его руки с напухшими жилами, которые медленно потирали одна
другую.
Оправившись, она
простилась и пошла в дом, чтобы взять шляпу. Кити пошла за нею. Даже Варенька представлялась ей теперь
другою. Она не была хуже, но она была
другая, чем та, какою она прежде воображала ее себе.
На
другой день утром, получив приказание от высшего начальства отправиться в крепость N., я зашел к княгине
проститься.
Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова,
другой мыслит и судит его; первый, быть может, через час
простится с вами и миром навеки, а второй… второй?..
Впрочем, ради дочери
прощалось многое отцу, и мир у них держался до тех пор, покуда не приехали гостить к генералу родственницы, графиня Болдырева и княжна Юзякина: одна — вдова,
другая — старая девка, обе фрейлины прежних времен, обе болтуньи, обе сплетницы, не весьма обворожительные любезностью своей, но, однако же, имевшие значительные связи в Петербурге, и перед которыми генерал немножко даже подличал.
Они
простились и разошлись спать, не без рассуждения о странностях
друг друга.
А козаки все до одного
прощались, зная, что много будет работы тем и
другим; но не повершили, однако ж, тотчас разлучиться, а повершили дождаться темной ночной поры, чтобы не дать неприятелю увидеть убыль в козацком войске.
— Я видел, видел! — кричал и подтверждал Лебезятников, — и хоть это против моих убеждений, но я готов сей же час принять в суде какую угодно присягу, потому что я видел, как вы ей тихонько подсунули! Только я-то, дурак, подумал, что вы из благодеяния подсунули! В дверях,
прощаясь с нею, когда она повернулась и когда вы ей жали одной рукой руку,
другою, левой, вы и положили ей тихонько в карман бумажку. Я видел! Видел!
На
другой день я
простился с генералом и отправился к месту моего назначения.
— Есть, Аркадий, есть у меня
другие слова, только я их не выскажу, потому что это романтизм, — это значит: рассыропиться. А ты поскорее женись; да своим гнездом обзаведись, да наделай детей побольше. Умницы они будут уже потому, что вовремя они родятся, не то что мы с тобой. Эге! я вижу, лошади готовы. Пора! Со всеми я
простился… Ну что ж? обняться, что ли?
— Ты навсегда
прощаешься со мною, Евгений, — печально промолвил Аркадий, — и у тебя нет
других слов для меня?
Из флигеля выходили, один за
другим, темные люди с узлами, чемоданами в руках, писатель вел под руку дядю Якова. Клим хотел выбежать на двор,
проститься, но остался у окна, вспомнив, что дядя давно уже не замечает его среди людей. Писатель подсадил дядю в экипаж черного извозчика, дядя крикнул...
Самгин тоже
простился и быстро вышел, в расчете, что с этим парнем безопаснее идти. На улице в темноте играл ветер, и, подгоняемый его толчками, Самгин быстро догнал Судакова, — тот шел не торопясь, спрятав одну руку за пазуху, а
другую в карман брюк, шел быстро и пытался свистеть, но свистел плохо, — должно быть, мешала разбитая губа.
«Невежливо, что я не
простился с ними», — напомнил себе Самгин и быстро пошел назад. Ему уже показалось, что он спустился ниже дома, где Алина и ее
друзья, но за решеткой сада, за плотной стеной кустарника, в тишине четко прозвучал голос Макарова...
Илья Ильич еще холоднее
простился с толпой
друзей. Тотчас после первого письма старосты о недоимках и неурожае заменил он первого своего
друга, повара, кухаркой, потом продал лошадей и, наконец, отпустил прочих «
друзей».
Обломов после ужина торопливо стал
прощаться с теткой: она пригласила его на
другой день обедать и Штольцу просила передать приглашение. Илья Ильич поклонился и, не поднимая глаз, прошел всю залу. Вот сейчас за роялем ширмы и дверь. Он взглянул — за роялем сидела Ольга и смотрела на него с большим любопытством. Ему показалось, что она улыбалась.
Я говорю это,
прощаясь, как
прощаются с добрым
другом, отпуская его в далекий путь.
На
другой день Обломов встал и надел свой дикий сюртучок, что носил на даче. С халатом он
простился давно и велел его спрятать в шкаф.
— Я скоро опомнилась и стала отвечать на поздравления, на приветствия, хотела подойти к maman, но взглянула на нее, и… мне страшно стало: подошла к теткам, но обе они сказали что-то вскользь и отошли. Ельнин из угла следил за мной такими глазами, что я ушла в
другую комнату. Maman, не простясь, ушла после гостей к себе. Надежда Васильевна,
прощаясь, покачала головой, а у Анны Васильевны на глазах были слезы…
Вера, на
другой день утром рано, дала Марине записку и велела отдать кому-то и принести ответ. После ответа она стала веселее, ходила гулять на берег Волги и вечером, попросившись у бабушки на ту сторону, к Наталье Ивановне,
простилась со всеми и, уезжая, улыбнулась Райскому, прибавив, что не забудет его.
Пусть охладился пыл страсти, но она дружески могла
проститься с ним, подтвердила бы ему, что не мирится с бездной неизвестности впереди, с его миросозерцанием, — и они разошлись бы, уважая
друг друга.
— Если б и забылось, и
простилось другими, мне самой нельзя забыть и простить себе… — шепнула она и остановилась. Боль отразилась у ней на лице.
Любящимся не дали
проститься, взглянуть
друг на
друга.
На
другой день к вечеру он получил коротенький ответ от Веры, где она успокоивала его, одобряя намерение его уехать, не повидавшись с ней, и изъявила полную готовность помочь ему победить страсть (слово было подчеркнуто) — и для того она сама, вслед за отправлением этой записки, уезжает в тот же день, то есть в пятницу, опять за Волгу. Ему же советовала приехать
проститься с Татьяной Марковной и со всем домом, иначе внезапный отъезд удивил бы весь город и огорчил бы бабушку.
Она приостановилась в смущении, пожимая мне руку. Вдруг Лиза незаметно дернула меня за рукав. Я
простился и вышел; но в
другой же комнате догнала меня Лиза.
На
другой день я вышел из дому, хоть и в десять часов дня, но изо всех сил постарался уйти потихоньку, не
простившись и не сказавшись; так сказать, ускользнул.
Но о содержании наших писем и о том, о чем мы переговорили,
прощаясь перед отъездом, я умолчу: это уже
другая история, совсем новая история, и даже, может быть, вся она еще в будущем.
Каждый день
прощаюсь я с здешними берегами, поверяю свои впечатления, как скупой поверяет втихомолку каждый спрятанный грош. Дешевы мои наблюдения, немного выношу я отсюда, может быть отчасти и потому, что ехал не сюда, что тороплюсь все дальше. Я даже боюсь слишком вглядываться, чтоб не осталось сору в памяти. Я охотно расстаюсь с этим всемирным рынком и с картиной суеты и движения, с колоритом дыма, угля, пара и копоти. Боюсь, что образ современного англичанина долго будет мешать
другим образам…
Дружба, как бы она ни была сильна, едва ли удержит кого-нибудь от путешествия. Только любовникам позволительно плакать и рваться от тоски,
прощаясь, потому что там
другие двигатели: кровь и нервы; оттого и боль в разлуке. Дружба вьет гнездо не в нервах, не в крови, а в голове, в сознании.
Вдруг послышались пушечные выстрелы. Это суда на рейде салютуют в честь новорожденной принцессы. Мы поблагодарили епископа и
простились с ним. Он проводил нас на крыльцо и сказал, что непременно побывает на рейде. «Не хотите ли к испанскому епископу?» — спросил миссионер; но был уже час утра, и мы отложили до
другого дня.
Дорогу эту можно назвать прекрасною для верховой езды, но только не в грязь. Мы легко сделали тридцать восемь верст и слезали всего два раза, один раз у самого Аяна, завтракали и
простились с Ч. и Ф., провожавшими нас, в
другой раз на половине дороги полежали на траве у мостика, а потом уже ехали безостановочно. Но тоска: якут-проводник, едущий впереди, ни слова не знает по-русски, пустыня тоже молчит, под конец и мы замолчали и часов в семь вечера молча доехали до юрты, где и ночевали.
На
другой день условие домашнее было подписано, и, провожаемый пришедшими выборными стариками, Нехлюдов с неприятным чувством чего-то недоделанного сел в шикарную, как говорил ямщик со станции, троечную коляску управляющего и уехал на станцию,
простившись с мужиками, недоумевающе и недовольно покачивавшими головами. Нехлюдов был недоволен собой. Чем он был недоволен, он не знал, но ему все время чего-то было грустно и чего-то стыдно.
«Ничего ты не сделаешь с этой женщиной, — говорил этот голос, — только себе на шею повесишь камень, который утопит тебя и помешает тебе быть полезным
другим. Дать ей денег, всё, что есть,
проститься с ней и кончить всё навсегда?» подумалось ему.
После этого шумного завтрака Привалов
простился с хозяйкой; как только дверь за ним затворилась, Половодов увел Ляховскую в
другую комнату и многозначительно спросил...
После чаю стал я
прощаться с ними, и вдруг вынес он мне полтину, жертву на монастырь, а
другую полтину, смотрю, сует мне в руку, торопится: «Это уж вам, говорит, странному, путешествующему, пригодится вам, может, батюшка».
Он два года назад,
прощаясь, говорил, что никогда не забудет, что мы вечные
друзья, вечные, вечные!
Утром 25 сентября мы
распрощались с Такемой и пошли далее на север. Я звал Чан Лина с собой, но он отказался. Приближалось время соболевания; ему надо было приготовить сетку, инструменты и вообще собраться на охоту на всю зиму. Я подарил ему маленькую берданку, и мы расстались
друзьями [В 1925 году Чан Лин трагически погиб там же, на реке Такеме, в местности Илимо.].
Скончался ваш
друг в совершенной памяти и, можно сказать, с таковою же бесчувственностию, не изъявляя никаких знаков сожаления, даже когда мы целым семейством с ним
прощались.
Дня за два до моего отхода Чжан Бао пришел ко мне
проститься. Неотложные дела требовали его личного присутствия на реке Такеме. Он распорядился назначить 2 китайцев, которые должны были проводить меня до Сихотэ-Алиня, возвратиться обратно
другой дорогой и сообщить ему о том, что они в пути увидят.
Первые два дня мы отдыхали и ничего не делали. В это время за П.К. Рутковским пришел из Владивостока миноносец «Бесшумный». Вечером П.К. Рутковский
распрощался с нами и перешел на судно. На
другой день на рассвете миноносец ушел в море. П.К. Рутковский оставил по себе в отряде самые лучшие воспоминания, и мы долго не могли привыкнуть к тому, что его нет более с нами.
Приехав на
другой или третий день вечером, Кирсанов нашел жениха точно таким, каким описывал Полозов, а Полозова нашел удовлетворительным: вышколенный старик не мешал дочери. Кирсанов просидел вечер, ничем не показывая своего мнения о женихе, и,
прощаясь с Катериною Васильевною, не сделал никакого намека на то, как он понравился ему.
Когда он кончил, то Марья Алексевна видела, что с таким разбойником нечего говорить, и потому прямо стала говорить о чувствах, что она была огорчена, собственно, тем, что Верочка вышла замуж, не испросивши согласия родительского, потому что это для материнского сердца очень больно; ну, а когда дело пошло о материнских чувствах и огорчениях, то, натурально, разговор стал представлять для обеих сторон более только тот интерес, что, дескать, нельзя же не говорить и об этом, так приличие требует; удовлетворили приличию, поговорили, — Марья Алексевна, что она, как любящая мать, была огорчена, — Лопухов, что она, как любящая мать, может и не огорчаться; когда же исполнили меру приличия надлежащею длиною рассуждений о чувствах, перешли к
другому пункту, требуемому приличием, что мы всегда желали своей дочери счастья, — с одной стороны, а с
другой стороны отвечалось, что это, конечно, вещь несомненная; когда разговор был доведен до приличной длины и по этому пункту, стали
прощаться, тоже с объяснениями такой длины, какая требуется благородным приличием, и результатом всего оказалось, что Лопухов, понимая расстройство материнского сердца, не просит Марью Алексевну теперь же дать дочери позволения видеться с нею, потому что теперь это, быть может, было бы еще тяжело для материнского сердца, а что вот Марья Алексевна будет слышать, что Верочка живет счастливо, в чем, конечно, всегда и состояло единственное желание Марьи Алексевны, и тогда материнское сердце ее совершенно успокоится, стало быть, тогда она будет в состоянии видеться с дочерью, не огорчаясь.
Слуга вошел и объявил, что лошади готовы. Сильвио крепко сжал мне руку; мы поцеловались. Он сел в тележку, где лежали два чемодана, один с пистолетами,
другой с его пожитками. Мы
простились еще раз, и лошади поскакали.
В тот же день вернулся я с уложенным чемоданом в город Л. и поплыл в Кёльн. Помню, пароход уже отчаливал, и я мысленно
прощался с этими улицами, со всеми этими местами, которые я уже никогда не должен был позабыть, — я увидел Ганхен. Она сидела возле берега на скамье. Лицо ее было бледно, но не грустно; молодой красивый парень стоял с ней рядом и, смеясь, рассказывал ей что-то; а на
другой стороне Рейна маленькая моя мадонна все так же печально выглядывала из темной зелени старого ясеня.
Я прыгнул в лодку и
простился с новыми моими
друзьями.
— Мне было слишком больно, — сказал он, — проехать мимо вас и не
проститься с вами. Вы понимаете, что после всего, что было между вашими
друзьями и моими, я не буду к вам ездить; жаль, жаль, но делать нечего. Я хотел пожать вам руку и
проститься. — Он быстро пошел к саням, но вдруг воротился; я стоял на том же месте, мне было грустно; он бросился ко мне, обнял меня и крепко поцеловал. У меня были слезы на глазах. Как я любил его в эту минуту ссоры!» [«Колокол», лист 90. (Прим. А. И. Герцена.)]
…Мы остановились еще раз на четверть часа в зале, вопреки ревностным увещеваниям жандармских и полицейских офицеров, крепко обнялись мы
друг с
другом и
простились надолго. Кроме Оболенского, я никого не видел до возвращения из Вятки.
Лица были бледны, особенно одушевлены, многие думали о родных,
друзьях; мы
простились с казеннокоштными, которых от нас отделяли карантинными мерами, и разбрелись небольшими кучками по домам.
Ужин кончается быстро, в несколько минут. Барышни, одна за
другой, подходят к родителям
проститься.